В Европе лютуют новые парфюмерные предписания, из-за которых формулы знаменитых ароматов нещадно перекраиваются. Те, кто их лоббирует, уверяют, что пекутся о нашем здоровье. Раньше, когда я слышала причитания мамы и ее подруг, что французские духи их молодости сейчас звучат по-иному, то списывала это на ворчливость и ностальгию. Пока случайно не сравнила раритетные Magie Noire, Lancôme, хранившиеся в холодильнике одной пожилой дамы, с их современным аналогом. Винтажный флакон был запечатан (дама так и не удосужилась им воспользоваться), и списать разницу на временные изменения формулы было невозможно. А разница была столь очевидной, что я поняла, почему этот аромат многие сексологи считали афродизиаком.
Подобные перемены произошли со многими классическими парфюмами. И не остались незамеченными. В прессе начались истерики. Производителей обвиняли в подмене натуральных компонентов синтетикой, чтобы удешевить формулу и больше заработать. Ах, если бы все было так просто.
Заводной апельсин
Виной аромапеределок стало нашумевшее предписание № 43 IFRA (The International Fragrance Association, Международной ассоциации по ароматическим веществам). Оно ограничило использование компонентов, которые могут вызвать аллергические реакции и даже… наркотическую зависимость! По мнению экспертов IFRA, криминальными талантами обладает целый ряд привычных для нас запахов. В частности, ноты жасмина и цитрусовых. Хотя, когда мы чистим апельсин, на кожу попадает намного больше масел, чем от аромата с его нотами. И ни у кого галлюцинаций они не вызывают. Кстати, прекратят ли теперь ароматерапевты убеждать нас, что запахи цитрусовых повышают настроение? Ведь при желании теперь эти действия можно расценить как пропаганду наркотиков.
Другие компоненты попали под запрет из-за требований Гринписа. Например, дубовый мох и сандал стали реже встречаться в природе. Поэтому вместо сандала парфюмеры чаще работают с деревом амирис, близким по ароматической группе. По требованию все того же Гринписа с 1970-х годов запрещены натуральные амбра и мускус.
Охота на ведьм
Не обошли вниманием в IFRA и синтетические вещества. Ограничены возможности использования искусственного мускуса, а также квинолона (он имитирует ноты земли, ветивера, мха и т.д.). Подумать только, этот компонент был синтезирован в 1880 году и успешно использовался во многих парфюмах. Пока до него не добрались энтузиасты IFRA. Они же потребовали снизить в духах гидроксицитронеллаль, воспроизводящий запахи ландыша и лилии. В волшебные 1950-е годы его можно было использовать вплоть до 30 %, а сейчас разрешено меньше 3 %. Этот запрет серьезно изменит звучание многих запахов. И даже таких аромапамятников, как Muguet, Guerlain и Diorissimo, Dior. Красота, историческая ценность композиции, сочетание нот здесь никого не волнуют. Парфюмерия для чиновников — не искусство, а химическое производство.
Подвергся гонениям также гелиотропин, входящий в состав цветочно-пряных ароматов (от L’Heure Bleue, Guerlain, до White Linen, Estée Lauder).
Ходят слухи, что мишенью для очередных нападок станет вещество Iso-E Super, которое имитирует амбру. Этот компонент входит в массу парфюмов. Он же является единственной нотой культового запаха Molecule 01, Escentric Molecules! Так что под угрозой исчезновения находятся не только классические, но и современные шедевры.
По живому
Франсуа Демаши, возглавляющий аромаизыскания LVMH, подтверждает: из-за предписаний IFRA уже остановлен выпуск Après L`Ondée, Guerlain. «Этот аромат нарушает все рекомендации IFRA. Переделать его невозможно. Проще снять с производства. Хотя мы легко можем доказать, что от него за 105 лет существования не пострадал ни один человек», — горько шутит мэтр.
На драконовские предписания вынуждены реагировать даже нишевые марки, которые долго сохраняли независимость. Так, из-за ограничений на цитрусовые масла изменились некоторые ароматы Annick Goutal. Критики схватились за головы, сравнив отретушированный запах Eau d’Hadrien с жидкостью для мытья посуды.
У меня сжимается сердце при мысли, чем нам грозят гонения на жасмин. У Chanel его ноты входят почти во все культовые творения, от Chanel №5 до Coco Mademoiselle и Allure Sensuelle. У Dior без жасмина невозможно представить J’Adore , Miss Dior Chérie, Pure Poison. А Jasmin Noir, Bulgari? Другие красивые духи? Неужели из них тоже создадут «бытовую химию»?
В обход
Но лазейка все-таки есть. Дело в том, что IFRA выпускает не законы, а предписания. То есть их можно не исполнять. Но не все так просто. В Европе перед запуском любой beauty-новинки требуется предварительно доказать ее безопасность. То есть сдать образцы в аккредитованные лаборатории. А большинство из них руководствуется стандартами IFRA. Получается замкнутый круг, вырваться из которого можно, лишь свернув производство в Европе, перенеся его в арабские страны. Там парфюмерной цензуры нет. В местных парфюмерных лавках можно отыскать даже натуральный мускус и амбру, не говоря уже про натуральные эфирные масла. Правда, рынок сбыта ароматов-иммигрантов окажется ограниченным. Зато в России они будут разрешены. Предписания IFRA у нас пока не прижились. Только представьте себе: толпы французов приезжают к нам, чтобы купить эталонный Opium или J’Adore…
Минздрав предупреждает
Но парфюмеры не опускают руки и пытаются договориться с IFRA, придумывая разные компромиссы. Например, предлагают писать на упаковках предупреждение, что данный аромат может содержать аллергены, с перечислением последних. Мол, аллергики знают названия своих врагов и покупать опасные духи не будут. Когда-то таким путем пошли производители сигарет, разместив на своих пачках угрожающие надписи. А ведь их продукция намного вредней для здоровья, чем цитрусово-жасминовый аромат. Так что не исключено, что спустя пару лет мы будем покупать парфюмы с наклейками: «Может вызвать удушье» или «Чрезмерное употребление ведет к наркотической зависимости». Если это поможет сохранить и возродить легендарные композиции, я обеими руками за. Для меня важно звучание, а не надпись на флаконе.
Страшно подумать, что, если бесчинства IFRA будут продолжаться, истинные парфюмерные произведения искусства скоро будут храниться только в музеях и частных коллекциях. А в нашем распоряжении окажутся лишь их штампованные репродукции.
Материал от Марии Тараненко (www.elle.ru)
